Критика права
 Наука о праве начинается там, где кончается юриспруденция 

постсоветская российская теория права

Постсоветская теория права и наследие Октября

Публикуемый материал — тезисы выступления автора на XIII международной конференции «Современное российское право: взаимодействие науки, нормотворчества и практики» (секция «Теоретические основания нормотворческой и правоприменительной деятельности: проблемы и перспективы»), прошедшей на базе МГУ и МГЮА в ноябре 2017 г.

«Чрезвычайно богатый и сложный опыт революции и возникшего в 1917 г. нового социально-исторического организма академическая юриспруденция, в том числе стараниями теоретиков права, до сих пор настойчиво пытается уложить в прокрустово ложе “неправового строя”. Тут и там слышны обличительные голоса рассуждающих о своего рода правовом грехопадении, которое по вине безответственных радикалов и ущербного правосознания масс на семь десятилетий выбило “историческую Россию” из русла нормального эволюционного развития. С завидным, хотя и саморазоблачительным упорством в течение четверти века теоретики права навязывали и продолжают навязывать в качестве универсальной для понимания Октября идейной матрицы дискурс “законности” и “правового государства”, не отдавая, вероятно, себе отчета в том, что это язык мелкобуржуазного филистера, главным, а зачастую и единственным интересом которого является стабильность и прочность его частного существования и его “священных” прав частного собственника, покоящихся на разных формах социальной несправедливости».

«Назад к Канту!», или Вирус неокантианства в российской юридической науке

Старый философский лозунг второй половины позапрошлого века  — «Назад к Канту!» — с полным основанием мог бы украшать знамя современной российской юриспруденции: постсоветские правоведы активно восстанавливают в правах идеи и методологию русской дореволюционной философии права неокантианского толка, растет число адептов стихийного юридического неокантианства, специализирующихся на различении и противопоставлении «должного» и «сущего». По убеждению автора, этот массовый «неокантианский ренессанс», вопреки претензиям его подвижников, свидетельствует не о прогрессе в осмыслении правовой реальности, а о деградации академического правопонимания.

«Можно, следовательно, сколько угодно говорить об относительно прогрессивном характере российской неокантианской философии права и в ее дореволюционной, и в постсоветской формах, однако нет сомнений в том, что в конечном итоге она в гораздо большей степени служит делу сохранения существующего социального порядка (глобального классового общества в целом и российского “паракапитализма” в частности), чем цели его радикального преобразования. Неокантианская политико-правовая идеология набрасывает “покров любви” на буржуазную действительность, формирует иллюзорные представления о тех конкретных социальных идеалах, к которым могут и должны стремиться люди, живущие в условиях капитализма. Она обещает то, чего капитализм объективно не может дать, и затемняет понимание объективных законов функционирования политико-правовой системы. (...) Самые правильные слова и самые возвышенные социальные чаяния — человеческое достоинство, свобода, равенство, социализм — оказываются у российских неокантианцев, даже самых прогрессивных, как сказал бы Ленин, всего лишь “звонкой либеральной фразой”, коль скоро пути осуществления этих идеалов мыслятся ими в строгих рамках законопослушного поведения и непременно в формах “правового государства”. Эта идеология канализирует социальную активность в безопасное русло, ибо она, как когда-то и сам Кант, начинает c констатации “безусловной свободы”, а в итоге, как правило, заканчивает призывом к безусловному повиновению».

О тернистых путях современной российской теоретико-правовой мысли

«Анализ процессов, которые происходят в российской академической теоретико-правовой и философско-правовой мысли, неизбежно подводит к выводу: речь здесь зачастую не идет не только о “догоняющем” научном развитии, но и о научном развитии вообще. Речь идет о легко узнаваемой логике функционирования идеологической системы в обществе с авторитарным политическим режимом и периферийной экономикой, где симбиоз описательной формально-догматической юриспруденции отечественного производства, мейнстримных западных концепций и “возрожденной” русской философии права религиозного и консервативного толка служит подпиткой ложных идеалов, маскировкой экономической эксплуатации и духовного угнетения, на которых зиждется глобальное классовое общество, и вакциной от любых подлинно демократических и эгалитарных инициатив».

А судьи кто и как они обрабатывают В.И. Ленина под конъюнктуру сегодняшнего дня?

В публикуемой статье доктор юридических наук Владимир Сырых в связи с исследованием ленинского наследия обращается к широко известному «казусу Волкогонова» и менее известному «казусу Розина» — одного из тех правоведов, что в советские времена успешно делали себе карьеру на марксизме (в 1972 г. Э. Л. Розин защитил докторскую диссертацию на тему «Формирование марксистского учения о государстве и праве», в течение многих лет возглавлял кафедру теории государства и права одного из самых престижных гуманитарных вузов страны — ВЮЗИ), а после распада СССР обратились «из Савлов в Павлы» и стали пинать ногами Ленина и Октябрьскую революцию. Надеемся, в будущем появится работа, в которой автор представит свое развернутое понимание исторической роли В. И. Ленина и его политико-правовых взглядов.

«... историческая и теоретическая оценка свидетельств насилия российского пролетариата в период становления советского государства не может оцениваться только в категориях добра и зла, имеющих относительный характер и способных при определенных исторических условиях меняться местами, переходить друг в друга. Для этого необходимо:

во-первых, определить публичный интерес России в начале ХХ в., т. е. интересы общества в целом в его прогрессивном развитии, переводе отсталой аграрной страны на рельсы промышленно развитых стран Западной Европы, и обосновать оптимальный путь его реализации в конкретных отношениях. Сравнить, сопоставить, что конкретно приобрела Россия, встав на социалистический путь развития, и какой она могла быть, развиваясь прежним, традиционным путем в форме буржуазной республики, чтобы подтвердить или опровергнуть бездоказательные утверждения Д. А. Волкогонова о пролетарской революции как опасном социальном эксперименте, как безумии;

во-вторых, исследовать конкретно-исторические условия применения насилия российским пролетариатом, в том числе установить, ответом на какие конкретно действия и события был красный террор, насколько он был оправдан, можно ли было в условиях гражданской войны обойтись без него, в каких формах проводился и какие имел последствия.

(...) Оценки, основанные на таких абстрактных ценностях, как свобода личности, неприкосновенность ее прав, ничего кроме субъективных высказываний на уровне обыденного сознания дать не могут».

Материалистическая теория права

В статье В. М. Сырых в сжатой форме представлена оригинальная авторская концепция материалистического понимания права. Публикуя этот текст, мы рассчитываем положить начало дискуссии о современных трактовках марксистского правопонимания, сущности и проблемах историко-материалистического подхода к пониманию права.

«… следует признать, что у современных российских правоведов названная теория права явно не в чести. Ее упорно не включают в число ведущих правовых доктрин современности, а если и вспоминают о ней, то по преимуществу в негативном плане. Отрицательные оценки марксистской, материалистической теории права настолько прочно вошли в сознание современной научной молодежи, что она уже не желает тратить свое время на чтение позитивных оценок данной теории, находит полемику «по поводу значения марксизма для теории права» малоинтересной. Однако попытки найти новые пути развития теории права вне материалистической доктрины чаще всего сводятся к похлопыванию по плечу других исследователей — этот написал хорошо, а этот не особенно, — и весьма скромным эмпирическим обобщениям, зачастую доступным обыденному сознанию».

Критика критиков марксистской теории права

Публикуемая статья В. М. Сырых является продолжением работы «Материалистическая теория права», размещенной на нашем сайте.

«К сожалению, В. В. Лазарев не раскрывает путь, подход, каким образом можно объединить в одну теорию представления разных правовых школ, доктрин о сущности права. Однако без этого заслуживающее внимания предложение об интегративном пути правопонимания остается благим пожеланием либо ориентированным на простую эклектику методом героини известной пьесы Н. В. Гоголя «Женитьба», мечтавшей об идеальном женихе, которого можно было бы получить, приставив к носу одного жениха усы другого и губы третьего».