Критика права
 Наука о праве начинается там, где кончается юриспруденция 

Научная литература

Правовое государство vs архаизация права (к вопросу о специфике правовой формы зависимого периферийного капитализма)

Крушение надежд на то, что после распада СССР в России возможно формирование «правового государства» западного образца, в отечественной мейнстримной теории права до сих пор остается предметом идеалистических спекуляций. По убеждению автора, ортокапиталистическая форма «правового государства» не имела шансов утвердиться в постсоветском обществе в силу объективных причин, обусловленных спецификой российского капитализма: его периферийный и зависимый характер, его социально-экономический базис и специфическая социально-классовая структура, с одной стороны, с необходимостью обусловили отторжение наиболее развитых буржуазных правовых форм, к числу которых относится и форма «правления права», с другой — предопределили возрождение некоторых «архаических» правовых форм, которые присущи обществам добуржуазного типа.

«Правопорядок стран зависимого периферийного капитализма не лечится ни проповедью правомерного поведения, ни полицейской дубинкой — завинчиванием разного рода гаек и усилением разного рода “скреп” и властной вертикали, ни формально-юридическими рецептами, в том числе благими пожеланиями конкретизировать и максимально согласовывать позитивное право на национальном и международном уровне. Как тоже уже показала практика, не лечится он и вливанием денег в проекты “правления права”. История XX века, прежде всего история Октябрьской революции, других успешных антипаракапиталистических революций (термин Ю. И. Семенова), подсказывает, что такого рода регресс и архаизация преодолеваются исключительно неким довольно радикальным перераспределением основных социальных капиталов — собственности на средства производства, политической власти и знания. Как минимум необходимо сглаживание социально-экономического неравенства, необходим курс на социализацию частной собственности и радикальную демократизацию политической и общественной жизни — это единственный эффективный рецепт преодоления той правовой неопределенности, которая служит интересам привилегированного меньшинства».

Категория субъекта в советском праве

Библиотека сайта пополнена статьей Исаака Разумовского «Категория субъекта в советском праве», в которой раскрывается сущность и значение понятия «субъекта права» в разных исторических формах общественных отношений и советском обществе. Подчеркивая историзм правовой формы, автор подвергает критике как юридический формализм, так и стремление некоторых правоведов создать специфически советское право.

«Прежде всего, пора положить конец «наплевательскому» отношению к вопросам юридической формы. Нельзя во весь голос кричать об «юридическом фетишизме» и в то же время всецело отдавать эту юридическую форму, отнюдь не чуждую и не безразличную к своему содержанию, на потребу юристам-догматикам, в качестве особой области «чисто (?) юридического исследования». Такой же вывод, с другой стороны, подсказывается полностью и нашими конкретными политическими задачами. Для того, чтобы судить о праве переходного периода, нужно прежде всего быть экономистом. Нужно исходить из анализа изменяющихся производственных отношений переходной эпохи, из конкретных задач нашей экономической политики: нужно идти от содержания к форме, а не наоборот».

Экономика и правовое регулирование

Публикуемая статья Евгения Пашуканиса — один из самых важных текстов автора. Раннесоветский теоретик права полемизирует с австрийской экономической школой и пониманием предмета политэкономии как капиталистических отношений в советской науке. Рассматривая опыт государственного регулирования в Англии и СССР, Пашуканис делает попытку проанализировать процесс отмирания закона и права в знакомых нам формах их существования и обращает внимание на историчность любых категорий.

Маркс и гегелевская философия права (о вновь опубликованной работе Маркса)

По случаю дня рождения Гегеля на сайте размещена статья Исаака Разумовского «Маркс и гегелевская философия права», посвященная разбору впервые опубликованной в раннесоветской России на русском языке работе К. Маркса «Критика гегелевской философии права». Автор рассматривает основные положения государственно-правовой философии Гегеля, акцентируя внимание на его «методе» и «системе», существенном различии в понимании «противоположности» и «противоречия», а также антагонизме гражданского общества и государства у Гегеля и Маркса.

«Гегель критикует, как «неразумную» форму, «непосредственное участие всех в обсуждении и решении общих государственных дел». Он исходит здесь из исторических, эмпирических условий современного «государственного формализма». Действительная альтернатива — по словам Маркса — здесь такая: «отдельные лица это делают как все или отдельные лица это делают как немногие, как не все». Но самый вопрос этот, «все ли в отдельности должны принимать участие в обсуждении и решении всеобщих дел государства» — этот вопрос может возникнуть лишь на почве отрыва политического государства от гражданского общества. Маркс разрешает его диалектически: «в действительно-разумном государстве — говорит он — можно было бы ответить: «не все в отдельности должны участвовать в обсуждении и решении общих государственных дел, ибо отдельные лица — как «все», т. е. внутри общества, и как члены общества — уже участвуют в обсуждении и решении общих государственных дел. Не все в отдельности, а отдельные лица, как «все».

Устряловщина в праве

В статье подвергается критике позиция сторонников юридического формализма в советском праве. На примере одного из представителей этого направления Разумовский демонстрирует ее недостатки и путаность, критикует представление о праве как соглашении между классами и идею о том, что правовая форма не зависит от экономического содержания.

«Самую суровую критику должно, разумеется, встретить с нашей стороны то пренебрежение к юридическим формам, которое не учитывает их важности на данной исторической ступени, их значение для дальнейшего развития нашего социалистического строительства. Но не менее серьезное внимание должны привлечь и те апологеты «пролетарского» и «классового» права, которые превращаются в обычных буржуазных юристов, как только от социологии они переходят к юриспруденции».

Марксистская теория права и строительство социализма

На сайте размещена очередная статья Е. Пашуканиса, посвященная вопросам теории права и проблемам правовой политики в период становления Советского государства.

«Высокомерное пренебрежение к юридической форме — оно еще сидит у многих — мстит нам, и мстит самым диалектическим образом — путем расцвета бессмысленного формализма и бюрократизма. Ибо до тех пор, пока юридическое оформление будет считаться каким-то особым делом, которым могут не интересоваться люди, вникающие в политический и социально-экономический смысл государственной работы, делом, которое можно отдавать в “чужие руки”, до тех пор у нас неизбежно изобилие пустого и безжизненного формализма.

Задача состоит, следовательно, в том, чтобы связать изучение юридической формы и практическое применение ее с экономическими и социально-классовыми основами как самой этой формы, так и отдельных ее разновидностей, наконец, отдельных правовых институтов».

М. Н. Покровский как историк права (К 60-летию со дня рождения)

152 года назад, 17 (29) августа 1868 г., родился историк-марксист Михаил Николаевич Покровский. Будучи одним из наиболее ярких представителей раннесоветской исторической науки, Покровский в своих исследованиях неоднократно обращался к проблеме сущности, источников и закономерностей развития государства и права. Его идеи были востребованы теоретиками права в раннем СССР, однако после разгрома марксистской теории права и политической кампании против «школы Покровского» в 30-е годы имя ученого в академической юриспруденции незаслуженно было предано забвению, и в сознании просвещенного отечественного юриста фамилия «Покровский» сегодня ассоциируется исключительно с дореволюционным цивилистом И. А. Покровским. Ко дню рождения историка в библиотеке сайта размещена обзорная статья Исаака Разумовского, посвященная вкладу Покровского в науку о праве и государстве.

«Таким образом, и основное, идущее от философии государственного права, течение русской историографии, и якобы “враждебная” ему группа историков-юристов — оба эти течения, занимавшиеся историей права, лишь в большей или меньшей степени выявляли все характерные черты того, что мы называем юридическим воззрением на общество. Вся реальная история с ее экономическим и классовым содержанием выхолащивалась в свете этого метода и превращалась в сплошную историю права, творимого государством. Борьба с юридической идеологией, с юридическим методом в сфере историографии была поэтому совершенно необходимой составной частью общей борьбы за проникновение материализма в историческую науку.

Но если русская история перестает отныне быть только историей права и государства, то это отнюдь не значит, что материалистическая точка зрения в истории вовсе отбрасывает или игнорирует свойственные историческому развитию правовые моменты. Напротив того: только в борьбе с государственно-юридической идеологией тем самым и создается подлинная марксистская история права. Но эта история предстает перед нами в совершенно новом аспекте: как история политических и правовых форм, обусловливаемых развитием экономического и классового содержания».

О революционных моментах в истории английского государства и английского права

«Критика права» возобновляет регулярное пополнение библиотеки: на сайте размещена статья Евгения Пашуканиса «О революционных моментах в истории английского государства и английского права». По убеждению автора, подлинная природа государственных учреждений и правовых институтов наиболее отчетливо обнаруживается в революционные периоды, когда на смену старому общественному строю приходит новый, но именно этим революционным процессам буржуазная историко-правовая наука традиционно уделяет меньше всего внимания и освещает их наименее объективно.

«Значение величайших общественных сдвигов, какими являются революции, не ограничивается, разумеется, непосредственными, наглядно выраженными завоеваниями в виде новых учреждений и новых должностей. Мы знаем теперь, что и реформы старых учреждений являются часто только побочными продуктами революций. Революции являются узловыми пунктами в общественном развитии, которое предопределяется ими на столетия вперед. Революции — это, по известному выражению Маркса, локомотивы истории, причем их движущая сила тем значительнее, чем более глубокие народные массы приняли в них участие. Для буржуазного мышления характерна противоположная точка зрения. Чем больше данное движение захватывает общественные низы, тем сильнее стремление идеологов буржуазии изобразить его слепым, бесплодным возмущением, которое только разрушает, но ничего не создает; тем усерднее стараются они изолировать эту эпоху, изобразить ее как период “безумия”, который не связан органически с последующим развитием. «Когда история движется с быстротой гужевой перевозки — это сам разум и сама планомерность. Когда народные массы сами, со всей своей девственной примитивностью, простой грубоватой решительностью начинают творить историю, воплощать в жизнь прямо и немедленно “принципы и теории”, тогда буржуа чувствует страх и вопит, что “разум отступает на задний план”» (Ленин, VII, стр. 130). Этот подход преследует вполне определенную цель, а именно: убить в зародыше всякую революционную традицию, изгладить в сознании народных масс всякое воспоминание о том периоде, когда новые формы отношений, новые формы власти создавались под непосредственным натиском самих этих масс».

Октябрьская революция — исторический баланс достижений

Ко дню рождения В. И. Ленина на сайте размещена статья Юрия Шахина, посвященная итогам Октябрьской революции. Особое внимание автор уделяет политическим и правовым итогам, которые игнорируются или серьезно недооцениваются мейнстримной историей государства и права постсоветского периода. Автор полагает, что буржуазно-демократические преобразования стали основным историческим достижением Октябрьской революции, — по убеждению нашей редакции, и реальность, и незавершенность буржуазно-демократических преобразований в СССР находились в диалектической связи с только начатой, противоречивой, дискретной, но реальной социалистической историей (в том числе в экономике, культуре, образовании и воспитании, общественной жизни), которая стала возможной благодаря Октябрю.

«Менее очевидны, но не менее прочны другие социально-экономические изменения революционной эпохи: идея и практика государственного регулирования экономики, ограничения свободного рынка и частной собственности ради интересов общества, развитие фонда общественного потребления, принцип участия рабочих в управлении предприятиями, идея планирования. Конечно, с тех пор неоднократно менялись формы и цели применения всех этих идей, но сама допустимость и возможность их использования была поставлена на повестку дня именно революцией. Далеко не все из этих идей дожили до наших дней в бывших союзных республиках, но многие из них были усвоены и применены за рубежом, где используются по сей день».

Права человека и правовое государство с позиции марксизма: общее и особенное

Ко Дню прав человека (отмечается во всем мире 10 декабря: 70 лет назад — в 1948 г.  — в этот день Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека) на сайте размещена заметка Зарианны Соломко, посвященная некоторым аспектам марксистской критики современной идеологии прав человека и правового государства. Текст представляет собой тезисы выступления автора на конференции «Обеспечение прав и свобод человека в современном мире» (МГУ — МГЮА, Москва, 2016 г.).

«И, наконец, есть еще одна важная истина, которая была не только теоретически обоснована, но и широко апробирована именно марксизмом и которая всячески затемняется в мейнстримных концепциях прав человека: реальные права человека не рождаются из заклинаний и сетований, не даруются милостивой властью и не приходят сами собой как награда за покорность и терпение, а становятся результатом организованной, сознательной и бескомпромиссной классовой борьбы, которая во многих случаях с необходимостью предполагает действия contra legem.

Если теоретики права шарахаются от этих истин в кусты, как пугливые зайцы, или старательно затемняют их всякими неклассическими и постклассическими дискурсами, то они должны быть готовы к тому, что рано или поздно народ, который содержит их за свой счет и рассчитывает узнать от них правду о правах человека, перестанет вести себя как поселянин из кафкианской «Притчи о вратах закона», и обойдется с ними, как некогда средневековые крестьяне обходились с иными представителями юридического сословия, твердо стоявшими на почве своего сакрального права».