Евгений Пашуканис — «Отношение и норма»

«Совершенно очевидно, что логика юридических понятий соответствует логике социальных отношений товаропроизводящего общества, и именно в них, в этих отношениях, а не в разрешении начальства следует искать корень системы частного права. Наоборот, логика отношений власти и подчинения лишь отчасти укладывается в систему юридических понятий. Поэтому юридическое понимание государства никогда не может стать теорией, но всегда будет представляться как идеологическое извращение фактов.

Таким образом, всюду, где мы имеем первичный слой юридической надстройки, мы находим, что юридическое отношение порождается непосредственно наличными материальными производственными отношениями людей.

Из этого вытекает, что для анализа правоотношения в его простейшей форме нет надобности исходить из понятия нормы как внешнего авторитетного веления. Достаточно взять в основу такое юридическое отношение, “содержание которого дано самим экономическим отношением” (Маркс), и исследовать “законную” форму этого юридического отношения как один из частных случаев».

Юрий Семенов — Интервью для «Критики права»

«Нынешнее наше государство, конечно, не правовое: на высших российских чиновников никакие правовые нормы реально не распространяются, как и на тех людей, которые могут откупиться. У нас существует два слоя людей: люди, которые обязаны соблюдать нормы, и люди, которые могут наплевать на все нормы, которые могут ни с чем не считаться. И, скажем, те же Сердюков, Васильева — они так нагло, бесстыдно воровали, потому что знали: ничего не будет, они находятся вне пределов действия законов, законы — это для быдла. Карают людей, исполняющих законы, — ради того, чтобы спасти от ответственности эту касту неприкасаемых. Какие решения в таком обществе принимает суд? Если в дело вмешивается высшая власть, она дает указание, какой приговор должен быть вынесен, то есть действует то самое «телефонное право» — оно было при советской власти, а сейчас еще в большей степени распространено. Раньше была «власть власти», а теперь есть еще и «власть денег»: всегда можно купить судью, можно купить крупного чиновника, который даст указание, обязательное для судьи.

И дело-то ведь в чем: в западных обществах тоже есть коррупция, но там она — отклонение от нормы, преступление, хотя нередко преступники и там избегают наказания, а у нас коррупция — обыденное явление, все наши чиновники сплошь коррумпированы, более того — если попадается честный чиновник, его выживают: он опасен, он враг. Коррупция проникает всюду, именно она обеспечивает, с одной стороны, эту полную безнаказанность тех людей, которые принадлежат к этой господствующей касте.

С другой стороны, коррумпированные суды используют для расправы над неугодными людьми».

Юрий Семенов — «Формы общественной воли в доклассовом обществе: табуитет, мораль и обычное право»

«Если в первобытнокоммунистическом обществе волевые отношения собственности были моральными, то в предклассовом обществе, где в значительной степени завершился процесс, который начался с переходом к первобытнопрестижному, экономические отношения собственности стали выражаться и закрепляться не в нормах морали, а в нормах обычного права. Имущественные, т. е. волевые отношения собственности, стали теперь не моральными, а обычно-правовыми. Обычное право регулировало различного рода отношения обмена (включая куплю-продажу, кредит и др.), пользование, распоряжение и владение движимым и недвижимым имуществом, землепользование и землевладение, наследование и др. Безусловно, обычное право не ограничивалось только областью имущественных отношений. Оно регулировало семейно-брачные отношения. И, конечно же, по-прежнему играло важнейшую роль в разрешении дел, связанных с убийством, нанесением телесных повреждений, насилием и причинением различного рода других обид».

Евгений Пашуканис — «Общая теория права и марксизм»

«Критика буржуазной юриспруденции с точки зрения научного социализма должна взять за образец критику буржуазной политической экономии, как ее дал Маркс. Для этого она должна прежде всего отправиться на территорию врага, т. е. не отбрасывать в сторону тех обобщений и абстракций, которые были выработаны буржуазными юристами, исходившими из потребностей своего времени и своего класса, но, подвергнув анализу эти абстрактные категории, вскрыть истинное их значение, т. е., другими словами, показать историческую обусловленность правовой формы».

Дункан Кеннеди — «Действительно ли необходимы юристы?»

«Основная идея КПИ состоит в том, что юристы, судьи и преподаватели своими действиями вносят вклад в укрепление несправедливого status quo и поэтому разделяют ответственность за социальную несправедливость в Америке. Обидная, опасная и пугающая мысль. Если вы говорите об этом истеблишменту юридического образования, эти люди начинают на вас злиться, даже если они постоянно твердят о своей приверженности академической свободе. Оказывается, вызов их собственной добродетели приводит их в бешенство — особенно если это такой вызов, на который они не способны ответить».

Марк Твен — «Послание ордену “Рыцарей святого Патрика”»

«Святой Патрик не участвовал в политике: он стоял за правду, и это само по себе — хорошая политика! Увидев гада, он забывал спросить, демократ это или республиканец, но тут же поднимал свой посох и всыпал ему как следует! Вечная память святому Патрику! Вот бы его к нам сюда, чтобы он и нас к юбилею избавил от гадов! Увы, это невозможно! Бездействует его посох — символ истинных, а не бутафорских реформ. Впрочем, у нас еще сохранился символ Правды — топорик Джорджа Вашингтона, ведь я-то знаю, где его зарыли!»

«К. Маркс и Ф. Энгельс о праве»

«Таким образом, с тех пор, как исчезла загробная жизнь истины, задача истории — восстановить истину земной юдоли. Ближайшая задача философии, находящейся на службе истории с тех пор, как разоблачен священный образ человеческого самоотчуждения, состоит в том, чтобы разоблачить самоотчуждение в его безбожных образах. Критика неба обращается, таким образом, в критику земли, критика религии — в критику права, критика теологии — в критику политики». 

Владимир Ленин — «Бей, но не до смерти»

«Улица своим чутьем, под давлением практики общественной жизни и роста политического сознания, доходит до той истины, до которой с таким трудом и с такой робостью добирается сквозь свои схоластические путы наша официально-профессорская юриспруденция: именно, что в борьбе с преступлением неизмеримо большее значение, чем применение отдельных наказаний, имеет изменение общественных и политических учреждений. По этой причине и ненавидят — да и не могут не ненавидеть — суд улицы реакционные публицисты и реакционное правительство. По этой причине сужение компетенции суда присяжных и ограничение гласности тянутся красной нитью через всю пореформенную историю России...»

Владимир Сырых — «Критика критиков марксистской теории права»

«К сожалению, В. В. Лазарев не раскрывает путь, подход, каким образом можно объединить в одну теорию представления разных правовых школ, доктрин о сущности права. Однако без этого заслуживающее внимания предложение об интегративном пути правопонимания остается благим пожеланием либо ориентированным на простую эклектику методом героини известной пьесы Н. В. Гоголя «Женитьба», мечтавшей об идеальном женихе, которого можно было бы получить, приставив к носу одного жениха усы другого и губы третьего». 

Владимир Сырых — «Материалистическая теория права»

«… следует признать, что у современных российских правоведов названная теория права явно не в чести. Ее упорно не включают в число ведущих правовых доктрин современности, а если и вспоминают о ней, то по преимуществу в негативном плане. Отрицательные оценки марксистской, материалистической теории права настолько прочно вошли в сознание современной научной молодежи, что она уже не желает тратить свое время на чтение позитивных оценок данной теории, находит полемику «по поводу значения марксизма для теории права» малоинтересной. Однако попытки найти новые пути развития теории права вне материалистической доктрины чаще всего сводятся к похлопыванию по плечу других исследователей — этот написал хорошо, а этот не особенно, — и весьма скромным эмпирическим обобщениям, зачастую доступным обыденному сознанию».