Критика права
 Наука о праве начинается там, где кончается юриспруденция 

Хроника

8 марта

8 марта, в День борьбы за права женщин, — о том, что наполняет этот день актуальным общечеловеческим смыслом:

Фридрих Энгельс — «Происхождение семьи, частной собственности и государства»:

«Не лучше обстоит дело с юридическим равноправием мужчины и женщины в браке. Правовое неравенство обоих, унаследованное нами от прежних общественных отношений, — не причина, а результат экономического угнетения женщины.

 Оноре Домье. Прачка

В старом коммунистическом домашнем хозяйстве, охватывавшем много брачных пар с их детьми, вверенное женщинам ведение этого хозяйства было столь же общественным, необходимым для общества родом деятельности, как и добывание мужчинами средств пропитания. С возникновением патриархальной семьи и еще более — моногамной индивидуальной семьи положение изменилось. Ведение домашнего хозяйства утратило свой общественный характер. Оно перестало касаться общества. Оно стало частным занятием; жена сделалась главной служанкой, была устранена от участия в общественном производстве. Только крупная промышленность нашего времени вновь открыла ей — да и то лишь пролетарке — путь к общественному производству. Но при этом, если она выполняет свои частные обязанности по обслуживанию семьи, она остается вне общественного производства и не может ничего заработать, а если она хочет участвовать в общественном труде и иметь самостоятельный заработок, то она не в состоянии выполнять семейные обязанности. И в этом отношении положение женщины одинаково как на фабрике, так и во всех областях деятельности, вплоть до медицины и адвокатуры. Современная индивидуальная семья основана на явном или замаскированном домашнем рабстве женщины, а современное общество — это масса, состоящая сплошь из индивидуальных семей, как бы его молекул. Муж в настоящее время должен в большинстве случаев добывать деньги, быть кормильцем семьи, по крайней мере в среде имущих классов, и это дает ему господствующее положение, которое ни в каких особых юридических привилегиях не нуждается. Он в семье — буржуа, жена представляет пролетариат. Но в области промышленности специфический характер тяготеющего над пролетариатом экономического гнёта выступает со всей своей резкостью только после того, как устранены все признанные законом особые привилегии класса капиталистов и установлено полное юридическое равноправие обоих классов; демократическая республика не уничтожает противоположности обоих классов — она, напротив, лишь создает почву, на которой развертывается борьба за разрешение этой противоположности. Равным образом, своеобразный характер господства мужа над женой в современной семье и необходимость установления действительного общественного равенства для обоих, а также способ достижения этого только тогда выступят в полном свете, когда супруги юридически станут вполне равноправными. Тогда обнаружится, что первой предпосылкой освобождения женщины является возвращение всего женского пола к общественному производству, что, в свою очередь, требует, чтобы индивидуальная семья перестала быть хозяйственной единицей общества».

3 марта (19 февраля) 155 лет назад

19 февраля (3 марта) 1861 года Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права и Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости.

Из Цитатника «Критики права» — М. Е. Салтыков-Щедрин, «Мелочи жизни»:

«Русский крестьянин, который так терпеливо вынес на своих плечах иго крепостного права, мечтал, что с наступлением момента освобождения он поживет в мире и тишине и во всяком благом поспешении; но он ошибся в своих скромных надеждах: кабала словно приросла к нему. Чумазый преподнес ее ему на новоселье в новой форме, но с содержанием горшим против старой. Старая форма давала раны, новая — дает скорпионы; старая — томила барщиной и произволом (был, впрочем, очень значительный разряд помещичьих имений, оброчных, где крестьянин не знал барщины и жил, сравнительно, довольно льготно). Новая — донимает голодом. Чумазый вторгся в самое сердце деревни и преследует мужика и на деревенской улице, и за околицей. Обставленный кабаком, лавочкой и грошовой кассой ссуд, он обмеривает, обвешивает, обсчитывает, доводит питание мужика до минимума и в заключение взывает к властям об укрощении людей, взволнованных его же неправдами. Поле деревенского кулака не нуждается в наемных рабочих: мужик обработает его не за деньги, а за процент или в благодарность за “одолжение”. Вот он, дом кулака! вон он высится тесовой крышей над почерневшими хижинами односельцев; издалека видно, куда скрылся паук и откуда он денно и нощно стелет свою паутину.

Хиреет русская деревня, с каждым годом все больше и больше беднеет. О “добрых щах и браге”, когда-то воспетых Державиным, нет и в помине. Толокно да тюря; даже гречневая каша в редкость. Население растет, а границы земельного надела остаются те же. Отхожие промыслы, благодаря благосклонному участию Чумазого, не представляют почти никакого подспорья.

Период помещичьего закрепощения канул в вечность; наступил период закрепощения чумазовского...»

23 февраля

С днем Красной Армии! Картина Александра Дейнеки «Оборона Петрограда» отразила то настоящее — героическое, трагическое и светлое — содержание российской истории, которое для многих советских людей делало этот день праздничным и нам сегодня так же дорого.

 Александр Дейнека. Оборона Петрограда

Александр Дейнека:

«Свою любимую вещь “Оборона Петрограда” я написал в 1927 году. Для лица и фигуры идущего в центре командира мне позировал настоящий советский командир, один из первых орденоносцев, друг Нетте, с которым он, курьер советской дипломатии, выполнял опасную работу... ».

«Картина по-прежнему мне очень близка. В ней, думается, я нашел путь к воплощению того, что меня глубоко волнует и по сей день — новое в жизни, выраженное языком новой художественной формы».

17 февраля 104 года назад

Из речи члена Государственного совета от дворянских обществ Я. А. Ушакова, произнесенной 17 февраля 1912 г. на 30 заседании VII сессии Государственного совета, где обсуждался законопроект о преобразовании местного суда:

«Укоряют волостной суд за то, что он и несправедлив и неправильно применяет законы и лицеприятен бывает иногда, но, господа, кому на кого жаловаться. Ведь недостатки этого суда касаются самих крестьян. Это они выбрали худых себе судей, а им и говорят: сама себя раба бьет, коли нечисто жнет. Если вы выбрали плохих волостных судей, то они вас и научат, как в следующий раз выбрать хороших людей».


«Критика права»: Волостные суды в дореволюционной России конца XIX — начала XX века, которые в народе (в южных регионах) часто называли «магарычными», а в публицистике — судами «волостного писаря», были настолько далеки от идеалов правосудия, что это вынужден был признать даже одиозный министр юстиции Щегловитов, характеризовавший их так:

«Состоя из людей недостаточно развитых, нередко малограмотных и к тому же лишенных в своей деятельности всякой самостоятельности, волостной суд, как в прошлом, так и в настоящем, не отвечает своему назначению — быть проводником в сельской жизни начал права и законности».

Однако причины такого положения дел следует искать не в пороках крестьянской демократии, а прежде всего в нищенском финансировании и подкаблучном положении волостного суда: работящие и успешные крестьяне не хотели идти в волостные судьи — это означало бы резкое снижение их доходов, нередко судьями выбирали должников, чтобы жалование шло на погашение числящейся за ними задолженности; кроме того, кандидаты в волостные судьи должны были получить благословение земского начальника, и последний по своему произволу в административном порядке мог подвергать волостных судей различным взысканиям едва ли не за любое неповиновение.


Некоторые источники по теме:

Вормс А., Паренаго А. Крестьянский суд и судебно-административные учреждения // Судебная реформа / Под ред. Н. В. Давыдова, Н. Н. Полянского. Т. II. М., 1915.

Розенберг В. А. Земские начальники // Нужды деревни. По работам комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Т. I. СПб., 1904.

Голосов А. К реформе местного суда. СПб., 1912.

Гессен И. В. Реформа местного суда (Речи, статьи, доклады). СПб., 1910.

5 февраля 1939 года

5 февраля — день памяти адвоката, правоведа, политика и литератора Михаила Львовича (Моисея Лейбовича) Мандельштама (1866 — 1939).

Из книги Н. Троицкого «Корифеи российской адвокатуры»:

«В тех же (обычных) случаях, когда адвокатам не удавалось смягчить приговор, их защитительные речи играли важную роль, разоблачая полицейский и судебный произвол. Так, на громком процессе члена Боевой организации эсеров И. П. Каляева в Особом присутствии Правительствующего сената 5 апреля 1905 г. Мандельштам настойчиво проводил мысль о том, что «правительство само толкает людей на террор», ибо своим деспотизмом и жестокостью разжигает в стране «всеобщее недовольство». Здесь же, вместе с другим защитником Каляева В. А. Ждановым, Мандельштам позволил себе очень смелый для такого процесса шаг: когда председатель суда П. А. Дейер удалил Каляева за «дерзость» его ответов на вопрос обвинения, оба защитника солидарно с подсудимым тоже ушли из судебного зала. Оставшийся без подсудимого и без адвокатов Дейер вынужден был вернуть их всех в зал заседаний суда».

Очерк Н. Троицкого о М. Мандельштаме теперь можно найти на нашем сайте в разделе «История права и государства»:

http://kritikaprava.org/library/index/istoriya_prava_i_gosudarstva

29 (17) января — 156 лет назад

29 января (17 января по старому стилю) исполняется 156 лет со дня рождения Антона Павловича Чехова (1860 — 1904).


Из Цитатника «Критики права»:

«Г-н Каморский, тюремный инспектор при здешнем генерал-губернаторе, сказал мне: “Если в конце концов из 100 каторжных выходит 15-20 порядочных, то этим мы обязаны не столько исправительным мерам, которые мы употребляем, сколько нашим русским судам, присылающим на каторгу так много хорошего, надежного элемента”» («Остров Сахалин»).

«Уж 20-30 лет наша мыслящая интеллигенция повторяет фразу, что всякий преступник составляет продукт общества, но как она равнодушна к этому продукту! Причина такого индифферентизма к заключенным и томящимся в ссылке, непонятного в христианском государстве и в христианской литературе, кроется в чрезвычайной необразованности нашего русского юриста; он мало знает и так же не свободен от профессиональных предрассудков, как и осмеянное им крапивное семя. Он сдает университетские экзамены только для того, чтобы уметь судить человека и приговаривать его к тюрьме и ссылке; поступив на службу и получая жалованье, он только судит и приговаривает, а куда идет преступник после суда и зачем, что такое тюрьма и что такое Сибирь, ему неизвестно, неинтересно и не входит в круг его компетенции: это уж дело конвойных и тюремных смотрителей с красными носами» («Из Сибири»).


Страница А. Чехова в нашем «Цитатнике»:

http://kritikaprava.org/persons/authors_of_quotations/26/anton_chehov

В этот день 111 лет назад

9 января (22 января по новому стилю) 1905 года вошло в историю как «Кровавое воскресенье» — трагический пролог Первой русской революции. В этот день в Санкт-Петербурге была расстреляно мирное шествие, участники которого рассчитывали вручить царю петицию о рабочих нуждах. По свидетельству многих современников, события «Кровавого воскресенья» стали той социальной катастрофой, которая окончательно развела власть и широкие слои общества и развеяла иллюзию того, что необходимые социальные преобразования могут быть «дарованы» сверху.

Из письма художника Валентина Серова Илье Репину (20 января 1905 г.):

«То, что пришлось видеть мне из окон Академии художеств 9 января, не забуду никогда — сдержанная, величественная, безоружная толпа, идущая навстречу кавалерийским атакам и ружейному прицелу — зрелище ужасное. То, что пришлось услышать после, было еще невероятнее по своему ужасу. Ужели же, если государь не пожелал выйти к рабочим и принять от них просьбу — то это означало их избиение? Кем же предрешено это избиение? Никому и ничем не стереть этого пятна».


Читать об этом:

Владимир Короленко — «9 января 1905 года»:

https://ru.wikisource.org/wiki/9_января_1905_года_(Короленко)

Максим Горький — «9-е января»:

http://web.archive.org/web/20030212131009/http://www.maximgorkiy.narod.ru/9Jan.htm

Владимир Ленин — «Трепов хозяйничает»:

http://leninism.su/works/47-tom-9/3233-trepov-xozyajnichaet.html

Дмитрий Субботин — «1905 год: белое пятно и жупел»:

http://scepsis.net/library/id_3714.html

19 января 7 лет назад

19 января 2009 года в Москве националистами были убиты адвокат, левый правозащитник, антифашист Станислав Маркелов и журналистка, участница антифашистского движения Анастасия Бабурова. Они были мужественными наследниками тех почти исчезнувших традиций российской адвокатуры и журналистики, для которых эти профессии — прежде всего не способ зарабатывания денег, личного самоутверждения и обслуживания власти и денежного мешка, а поле гражданской борьбы за идеалы социальной справедливости и равенства, за более человечное и разумно организованное общество. Будем помнить.


Из статьи Станислава Маркелова «Патриотизм как диагноз» :


«Вместо того, чтобы выяснять, кто нажился на общей нищете и бесправии, кто захапал всю собственность во время бандитских 90-х, кто должен отвечать за приватизированное у нас будущее, за разворованное в одночасье добро, которое накапливалось адским трудом многих поколений, нам предлагают беззаветно любить власть. Общественный патриотизм — это не любовь к Родине, это именно любовь к власти. Правящим кругам выгодно, чтобы, открыв рот и выпучив от радости безумные глаза, мы смотрели на очередную государственную тряпку, пусть даже под ней воевали власовские предатели против своего народа или черносотенцы устраивали погромы.

По мнению патриотов, мы должны радоваться успехам власти, а свое будущее класть на заклание олигархам и прочим сытым котам, жирующим на отнятом у нас и наших родителей. 

И это вы называете любовью к Родине? Любая Родина скоро сдохнет от такой любви, и чем больше мы погружаемся в пучину патриотизма, тем больше растет неравенство внутри общества, тем более наглой выглядит власть богатых. Кто этого не видит, тот сознательно стал слеп. Кто видит, но продолжает кричать о своем патриотизме, — тот трус, прикрывшийся навязанным государством клише.

Нам каждый день вбивают через все СМИ, что мы должны быть патриотами. Правильно, государству больше ничего не остается, как требовать от нас патриотизма, иначе мы спросим с власти за все ее деяния. Потому что народ и власть никогда не были вместе, вторые всегда жировали за счет бесправия и нищеты первых».

Читать полностью:

http://www.zaprava.ru/content/view/1711/2/

13 января 118 лет назад

13 января 1898 года во французской газете «Орор» была опубликована знаменитая статья Эмиля Золя «Я обвиняю» — его горячий отклик на дело Дрейфуса, один из самых громких политических процессов в Европе конца XIX — начала XX века. Этот текст теперь можно найти на нашем сайте в разделе «История права и государства» и на странице писателя:

http://kritikaprava.org/persons/authors/48/emil_zolya

5 января 65 лет назад

5 января 2016 года исполняется 65 лет со дня смерти Андрея Платонова (1899 — 1951). В день памяти писателя в Цитатнике «Критики права» заведена новая страница и выложены несколько первых цитат из Платонова с политико-правовыми сюжетами (из рассказа «Усомнившийся Макар»):

http://kritikaprava.org/quotations/


Из Цитатника «Критики права»:


«... Макар с Петром остались ночевать в душевной больнице. Вечером они пошли в читальную комнату, и Петр начал читать Макару книжки Ленина вслух.

— Наши учреждения — дерьмо, — читал Ленина Петр, а Макар слушал и удивлялся точности ума Ленина. — Наши законы — дерьмо. Мы умеем предписывать и не умеем исполнять. В наших учреждениях сидят враждебные нам люди, а иные наши товарищи стали сановниками и работают, как дураки...

Другие больные душой тоже заслушались Ленина — они не знали раньше, что Ленин знал все.

— Правильно! — поддакивали больные душой и рабочие и крестьяне.

— Побольше надо в наши учреждения рабочих и крестьян, — читал дальше рябой Петр. — Социализм надо строить руками массового человека, а не чиновничьими бумажками наших учреждений. И я не теряю надежды, что нас за это когда-нибудь поделом повесят...

— Видал? — спросил Макара Петр. — Ленина — и то могли замучить учреждения, а мы ходим и лежим. Вот она тебе, вся революция, написана живьем... Книгу я эту отсюда украду, потому что здесь учреждение, а завтра мы с тобой пойдем в любую контору и скажем, что мы рабочие и крестьяне. Сядем с тобой в учреждение и будем думать для государства».