Хроника

26 мая 137 лет назад

26 мая 1879 года родился Егор Созонов (1879 — 1910), русский революционер, эсер. Родился в семье крестьянина-старообрядца, затем ставшего лесопромышленником. Поступил на юридический факультет Московского университета, но позже перевелся на медицинский. Цель жизни определял так: стать земским врачом и лечить больных.

В 1901 году за участие в студенческом протесте против отдачи в солдаты 183-х киевских студентов (см.: http://kritikaprava.org/library/127/otdacha_v_soldatyi_183_h_studentov ) исключен из Московского университета и выслан из Москвы. В Уфе примкнул к «Уральскому союзу социал-демократов и социалистов-революционеров». В 1902 году арестован, отправлен в якутскую ссылку, в июле 1903 года по дороге в Восточную Сибирь бежал, уехал в Швейцарию, за границей вступил в боевую организацию эсеров.

15 июля 1904 г. по поручению боевой организации убил министра внутренних дел Плеве, сам был тяжело ранен взрывом бомбы. Приговорен к каторге без срока и лишению всех прав состояния. Отказался от подачи кассационной жалобы и просьбы о помиловании. 27 ноября 1910 г. принял яд, протестуя против телесного наказания политических каторжан.

Из судебной речи адвоката Николая Карабчевского в защиту Егора Созонова:

«Господин товарищ прокурора с ироническим негодованием восклицал здесь: “Они проповедуют неслыханные вещи”. Мы, русские граждане, действительно редко слышим призыв к тому, что поставлено партией социалистов своим конечным идеалом: переустройство общества на началах широкой свободы, общего труда, полного равенства и искреннего собратства, словом — на началах “всеобщего счастья”. Для нас это действительно нечто неслыханное, так как даже и всякая мирная социал-демократическая пропаганда у нас воспрещена. Но учение социал-демократов далеко не ново. Оно давно знакомо миру. Если подчас нашему нравственному чувству могли бы претить средства, к которым вынуждается партия, то цели остаются не менее чистыми. Кто бы не пожелал осуществления желаемого рая на грешной земле, кто бы не примкнул к подобному идеалу, если бы его возможно было осуществить сейчас же, одним братским любовным лобзанием. Какая бешеная радость овладела бы тогда людскими сердцами. Не оттого ли нас так и волнуют слова: “равенство, свобода, братство”, что в них властно чуется призыв к этому общему, еще далекому от нас, но всегда желанному и, я верю, возможному счастью.... (далее реплика председателя: “Прошу это оставить. Обратитесь к делу!”)».

О Егоре Созонове — М. Спиридонова, «Из жизни на Нерчинской каторге»:

http://www.memo.ru/nerczinsk/spirid8.htm

21 мая 377 лет назад

Томмазо Кампанелла, выдающийся итальянский философ, один из первых представителей утопического социализма, автор знаменитой утопии «Город Солнца», почти три десятка лет проведший в тюремных застенках, умер в этот день в 1639 году.

Томмазо Кампанелла — «Город Солнца»:

«... допускать, чтобы кто-нибудь один жил среди изобилия удовольствий и наслаждений, а другие повсюду стонали и плакали — это значит быть сторожем не королевства, а тюрьмы».

«... при этом для государя очень важно, чтобы такой собственности было возможно меньше, потому что главный оплот его власти заключается в том, чтобы не дать народу избаловаться от богатства и свободы, когда люди не очень-то мирятся с жестокими и несправедливыми приказаниями, между тем как, наоборот, нищета и недостаток притупляют настроение, приучают к терпению и отнимают у угнетенных благородный дух восстания».

«Закон должен был служить преградой для таких огромных накоплений денег, которые могли бы вызвать недостаток их в народе».

«... не следует зря возобновлять законы, отмененные обычаем, особенно такие, которые давно устарели и никогда не были желательными...».

«Не подобны ли священнослужители пользующимся особым почетом жонглерам, призывающим нас взирать на небо, опустошая тем временем наши карманы?..»

«Если какой-нибудь царь вызывает у своих подданных такое презрение или ненависть, что может удержать их в повиновении, только действуя оскорблениями, грабежом и конфискацией и доводя людей до нищенства, то ему, конечно, лучше будет отказаться от королевства, чем удерживать его такими средствами, при которых если он и удерживает свой титул властелина, то, во всяком случае, теряет свое величие».

«Они утверждают, что крайняя нищета делает людей негодяями, хитрыми, лукавыми, ворами, коварными, отверженными, лжецами, лжесвидетелями и т. д., а богатство — надменными, гордыми, невеждами, изменниками, рассуждающими о том, чего они не знают, обманщиками, хвастунами, черствыми, обидчиками и т. д. Тогда как община делает всех одновременно и богатыми, и вместе с тем бедными: богатыми — потому что у них есть все, бедными – потому что у них нет никакой собственности; и поэтому не они служат вещам, а вещи служат им».

«Они утверждают, что собственность образуется у нас и поддерживается тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен и детей. Отсюда возникает себялюбие, ибо ведь, чтобы добиться для своего сына богатства и почетного положения и оставить его наследником крупного состояния, каждый из нас или начинает грабить государство, ежели он ничего не боится, будучи богат и знатен, или же становится скрягою, предателем и лицемером, когда недостает ему могущества, состояния и знатности. Но когда мы отрешимся от себялюбия, у нас остается только любовь к общине».

10 мая 127 лет назад

10 мая (28 апреля по старому стилю) — день памяти Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина (1826 — 1889).

Из цикла произведений «Мелочи жизни» («Адвокат»):

«Выигравши несколько блестящих процессов, доказав, с одной стороны, что преступление есть продукт удручающих жизненных условий и, с другой стороны, что пропуск срока не составляет существенной принадлежности Правды, Перебоев мало-помалу начал, однако же, пристальнее вглядываться в свое положение. И вдруг в голове у него блеснуло: “Хотя общечеловеческая Правда бесспорно хороша, тем не менее для чего-нибудь существует же кодекс? Чему-нибудь учит же нас юридическая наука? Когда я являюсь на уголовный процесс, то, стоя на почве общечеловеческой Правды, почти не чувствую надобности ни в какой подготовке. Пришел, стал на место — слова так и полились. Ежели у меня есть в запасе цитата из Шекспира, цитата из Беккарии — с меня довольно. Я знаю наперед, что приговор будет вынесен в пользу моего клиента. Казалось бы, чего лучше? Но отчего же, за всем тем, когда я слушаю прокурора, мне становится не совсем ловко? И точно такую же неловкость я чувствую, слушая в гражданском процессе моего противника, старого сутягу. Не оттого ли это происходит, что и прокурор и сутяга чувствуют под собой реальную почву; я же хотя и побеждаю их, но труд мой можно уподобить тем карточным домикам, на которые стоит только дунуть, чтобы они разлетелись во все стороны? Вдруг некто подойдет и дунет — куда я тогда поспел со всею моею репутацией?” Волнуемый этими предчувствиями, Перебоев обращал взоры на Запад и убеждался, что и там адвокат представляет собой два существа: одно, которое парит в эмпиреях, и другое, которое упорно придерживается земли. Судятся, например, два заведомых вора: А. — доказывает, что Б. его обокрал; Б. утверждает, что не только не он обокрал А., но, напротив, А., при помощи целого ряда мошенничеств, довел его до разорения. А. защищает адвокат Вантрдебишь, Б. — адвокат Вантрсенгри. Оба они — люди передовые, провидящие в недалеком будущем золотой век; оба законодательствуют, громят консерваторов и их козни. Но ни тот, ни другой не отказываются от добычи, составляющей результат процесса А. и Б.; ни тот, ни другой не ставят себе вопроса: честно или нечестно? “Думаю я, — говорят они своим клиентам, — что вот по статье такой-то можно вас обелить”. И в этой надежде выходят на суд, заручившись предварительно задатком собственно за “выход”. Практика, установившаяся на Западе и не отказывающаяся ни от эмпиреев, ни от низменностей, положила конец колебаниям Перебоева. Он сказал себе: “Ежели так поступают на Западе, где адвокатура имеет за собой исторический опыт, ежели там общее не мешает частному, то тем более подобный образ действий может быть применен к нам. У западных адвокатов золотой век недалеко впереди виднеется, а они и его не боятся; а у нас и этой узды, слава богу, нет. С богом! — только и всего”».

Страница М. Е. Салтыкова-Щедрина в Цитатнике «Критики права»:

http://kritikaprava.org/persons/authors_of_quotations/24/mihail_saltyikov_schedrin

30 апреля 133 года назад

30 апреля 1883 года родился Ярослав Гашек (1883 — 1923), чешский писатель-сатирик, журналист, анархист, комиссар Красной Армии.

Из романа «Похождения бравого солдата Швейка»:

«Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом».

«От стен полицейского управления веяло духом чуждой народу власти».

«В то время как здесь короля били тузом, далеко на фронте короли били друг друга своими подданными».

«Если что и произошло, то это лишь чистая случайность и “промысел божий”, как сказал старик Ваничек из Пельгржимова, когда его в тридцать шестой раз сажали в тюрьму».

«Не представляю себе, — произнес Швейк, — чтобы невинного осудили на десять лет. Правда, однажды невинного приговорили к пяти годам — такое я слышал, но на десять — это уж, пожалуй, многовато!»

« — Раньше, — заметил Швейк, — бывало куда хуже. Читал я в какой-то книге, что обвиняемые, чтобы доказать свою невиновность, должны были ходить босиком по раскаленному железу и пить расплавленный свинец. А кто не хотел сознаться, тому на ноги надевали испанские сапоги и поднимали на дыбу или жгли пожарным факелом бока, вроде того как это сделали со святым Яном Непомуцким. Тот, говорят, так орал при этом, словно его ножом резали, и не перестал реветь до тех пор, пока его в непромокаемом мешке не сбросили с Элишкина моста. Таких случаев пропасть. А потом человека четвертовали или же сажали на кол где-нибудь возле Национального музея. Если же преступника просто бросали в подземелье, на голодную смерть, то такой счастливчик чувствовал себя как бы заново родившимся. Теперь сидеть в тюрьме — одно удовольствие! — похваливал Швейк. — Никаких четвертований, никаких колодок. Койка у нас есть, стол есть, лавки есть, места много, похлебка нам полагается, хлеб дают, жбан воды приносят, отхожее место под самым носом. Во всем виден прогресс».

«В сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте».

« — Самое лучшее, — сказал Швейк, — это выдавать себя за идиота».

Страница Ярослава Гашека в Цитатнике «Критики права»:

http://kritikaprava.org/quotations/39

28 апреля 99 лет назад

28 апреля (11 мая) 1917 года в «Правде» появилась заметка Ленина «К чему ведут контрреволюционные шаги Временного правительства», поводом к написанию которой послужил отказ Енисейского Совета рабочих и солдатских депутатов подчиняться назначенному Временным правительством «комиссару». Енисейский Совет заявил, что признает «только органы, созданные в Енисейском уезде самим народом» и что «назначаемые чиновники смогут повелевать только через наши трупы».

Ленин — «К чему ведут контрреволюционные шаги Временного правительства»:

«Идея о необходимости “руководства” через “назначаемых” сверху чиновников является в корне фальшивой, недемократичной, цезаристской или бланкистской авантюрой. Энгельс был вполне прав, когда, критикуя в 1891 году проект программы немецких с.-д., зараженных в изрядной степени бюрократизмом, настаивал на требовании: никакого надзора сверху за местным самоуправлением; Энгельс был прав, напоминая опыт Франции, которая с 1792 по 1798 год управлялась местными выборными органами, без всякого такого надзора, и нисколько не “разваливалась”, нисколько не “распадалась”, а укреплялась, демократически сплачивалась, организовалась.

Глупые чиновничьи предрассудки, казенщина царистских навыков, реакционно-профессорские идеи о необходимости бюрократизма, контрреволюционные замашки и поползновения помещиков и капиталистов — вот на какой почве выросли и растут шаги Временного правительства, подобные рассматриваемому нами.

Здоровое демократическое чувство рабочих и крестьян, возмущенных издевательской попыткой “назначать” взрослым местным людям, огромному большинству, проведшему своих выборных, для “руководства” ими чиновников сверху — вот что обнаружил Енисейский Совет рабочих и солдатских депутатов.

Народу нужна действительно демократическая, незнающая иных властей, кроме выборных и по желанию населения в любое время сменяемых, рабочая и крестьянская республика. И за такую республику должны все рабочие и крестьяне бороться против замашек Временного правительства восстановить монархические, царистские приемы и аппараты управления».

Читать полностью:

http://leninism.su/works/70-tom-31/1972-k-chemu-vedut-kontrrevolyuczionnye-shagi-vremennogo-pravitelstva.html

22 апреля 146 лет назад

22 апреля 1870 года родился Владимир Ильич Ленин.

«На самом съезде Советов Ленин изложил свое понимание “государственности”: “Пора отбросить всю буржуазную фальшь в разговорах о силе народа. Сила, по буржуазному представлению, это тогда, когда массы идут слепо на бойню, повинуясь указке империалистических правительств. Буржуазия только тогда признает государство сильным, когда оно может всей мощью правительственного аппарата бросить массы туда, куда хотят буржуазные правители. Наше понятие о силе иное. По нашему представлению государство сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно” (Ленин В. И. ПСС. Т. 35. С. 21).

Он постоянно повторял: “Мы заявляем, что мы хотим нового государства, что Совет должен заменить старое чиновничество, что всему народу следует учиться управлять. Станьте во весь рост, выпрямьтесь, и тогда нам не страшны угрозы” (Там же. С. 63).

Когда Ленин говорил об этом с трибуны съезда, Джон Рид записал: “Невысокая коренастая фигура с большой лысой и выпуклой, крепко посаженной головой. Маленькие глаза, крупный нос, широкий благородный рот, массивный подбородок, бритый, но с уже проступавшей бородкой… Потертый костюм, несколько не по росту длинные брюки. Ничего, что напоминало бы кумира толпы, простой, любимый и уважаемый так, как, может быть, любили и уважали лишь немногих вождей в истории. Необыкновенный народный вождь, вождь исключительно благодаря своему интеллекту…” (Рид Джон. 10 дней, которые потрясли мир. С. 116)».

(из книги Владлена Логинова «Неизвестный Ленин», 2010 г., с. 573-574.)

14 апреля 36 лет назад

14 апреля — день памяти Джанни Родари (1920 — 1980).

«Кум Черника подумал-подумал и решил повесить над дверью колокольчик, а под ним записку, на которой было выведено печатными буквами: “Покорнейшая просьба к синьорам ворам позвонить в этот колокольчик. Их сейчас же впустят, и они своими глазами убедятся, что здесь красть нечего”».

«—Разумеется, синьора графиня! Это тягчайшее уголовное преступление!

И адвокат сейчас же пометил в своей записной книжке: “За консультацию графиням Вишням по делу о насильственном вторжении доктора Каштана в частные владения — десять тысяч лир”».

«Не стоит попадать за решетку, пока не успеешь как следует взяться за дело».

Страница Джанни Родари в Цитатнике «Критики права»:

http://kritikaprava.org/quotations/38

25 марта 204 года назад

25 марта (6 апреля по новому стилю) 1812 года родился Александр Герцен (1812 — 1870).

«Когда вся орава русских либералов отхлынула от Герцена за защиту Польши, когда все “образованное общество” отвернулось от “Колокола”, Герцен не смутился. Он продолжал отстаивать свободу Польши и бичевать усмирителей, палачей, вешателей Александра II. Герцен спас честь русской демократии. “Мы спасли честь имени русского, — писал он Тургеневу, — и за это пострадали от рабского большинства”.

Когда получалось известие, что крепостной крестьянин убил помещика за покушение на честь невесты, Герцен добавлял в “Колоколе”: “И превосходно сделал!”. Когда сообщали, что вводятся военные начальники для “спокойного” “освобождения”, Герцен писал: “Первый умный полковник, который со своим отрядом примкнет к крестьянам, вместо того, чтобы душить их, сядет на трон Романовых”. Когда полковник Рейтерн застрелился в Варшаве (1860 г.), чтобы не быть помощником палачей, Герцен писал: “Если расстреливать, так нужно расстреливать тех генералов, которые велят стрелять по безоружным”. Когда перебили 50 крестьян в Бездне и казнили их вожака Антона Петрова (12 апреля 1861 года) Герцен писал в “Колоколе”:

“О, если б слова мои могли дойти до тебя, труженик и страдалец земли русской!.. как я научил бы тебя презирать твоих духовных пастырей, поставленных над тобой петербургским синодом и немецким царем... Ты ненавидишь помещика, ненавидишь подьячего, боишься их — и совершенно прав; но веришь еще в царя и архиерея... не верь им. Царь с ними, и они его. Его ты видишь теперь, ты, отец убитого юноши в Бездне, ты, сын убитого отца в Пензе... Твои пастыри — темные как ты, бедные как ты... Таков был пострадавший за тебя в Казани иной Антоний (не епископ Антоний, а Антон безднинский)… Тела твоих святителей не сделают сорока восьми чудес, молитва к ним не вылечит от зубной боли; но живая память об них может совершить одно чудо — твое освобождение”».

В. Ленин — «Памяти Герцена»:

http://vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/HERZEN/LENIN_1.HTM

17 (5) марта 145 лет назад

17 марта (5 марта по старому стилю) — день рождения Розы Люксембург (1871-1919).

Из письма Розы Люксембург Софье Либкнехт, написанного в тюремном заключении [Бреслау, после 16 октября 1917 г.]:

«[…] У меня такое чувство, что вся эта моральная трясина, через которую мы бредем, этот огромный сумасшедший дом, в котором мы живем, превратится однажды, вот так, в ночь с сегодня на завтра, словно по мановению волшебного жезла, в нечто невероятно величественное и героическое, а война, если продлится еще несколько лет, должна будет превратиться в свою противоположность. Тогда те самые люди, которые сейчас на наших глазах позорят имя человека, будут увлечены потоком героизма, а все нынешнее будет сметено, поглощено и забыто, словно его никогда и не было. […]

Все это пришло мне в голову именно в тот момент, когда я прочла сегодня телеграмму, посланную венскими социал-демократами петербургскому правительству Ленина. Восторженное одобрение и пожелания счастья! Адлеры, Пернерсторфер, Реннер, Аустерлиц и — русские, которые проливают свою горячую кровь! Но именно так оно и будет, и никто в будущем не пожелает быть иным… Впрочем, иначе и не бывало с самого сотворения мира. Почитайте об этом в “Dieuxs ont soif” (“Боги жаждут”) Анатоля Франса. Я считаю это произведение столь крупным главным образом потому, что оно с гениальным пониманием слишком человеческого показывает: глядите, вот из таких жалких фигур и из таких повседневных мелочей в соответствующие моменты истории возникают самые колоссальные события и самые монументальные фигуры! В общественных событиях надо воспринимать все так же, как и в личной жизни: спокойно, великодушно и с мягкой улыбкой. Я твердо верю в то, что в конечном счете после войны или к концу войны все перевернется, но нам явно придется пройти сначала через период самых тяжких, нечеловеческих страданий. […]»

Источник:

http://litresp.ru/chitat/ru/Л/lyuksemburg-roza/o-socializme-i-russkoj-revolyucii

14 марта 133 года назад

14 марта — день памяти Карла Генриха Маркса.

Программа, которая не устаревает:

«Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своём положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли плача, священным ореолом которой является религия.

Критика сбросила с цепей украшавшие их фальшивые цветы — не для того, чтобы человечество продолжало носить эти цепи в их форме, лишённой всякой радости и всякого наслаждения, а для того, чтобы оно сбросило цепи и протянуло руку за живым цветком. Критика религии освобождает человека от иллюзий, чтобы он мыслил, действовал, строил свою действительность как освободившийся от иллюзий, как ставший разумным человек; чтобы он вращался вокруг себя самого и своего действительного солнца. Религия есть лишь иллюзорное солнце, движущееся вокруг человека до тех пор, пока он не начинает двигаться вокруг себя самого.

Задача истории, следовательно, — с тех пор как исчезла правда потустороннего мира, — утвердить правду посюстороннего мира. Ближайшая задача философии, находящейся на службе истории, состоит — после того как разоблачён священный образ человеческого самоотчуждения — в том, чтобы разоблачить самоотчуждение в его несвященных образах. Критика неба превращается, таким образом, в критику земли, критика религии — в критику права, критика теологии — в критику политики».

Посвященная Марксу страница на «Критике права»:

http://kritikaprava.org/persons/authors/8/karl_genrih_marks