Во время серьезных общественных кризисов, чреватых кровавыми событиями, толпа на самом деле мало заботится о том, на чьей стороне правда. Она заботится лишь о том, чтобы быть на стороне сильного. В Северных штатах, в годы перед войной, тех, кто выступал против рабовладения, презирали, травили, подвергали остракизму. Это делали «патриоты». Потом мало-помалу «патриоты» перешли на сторону тех, кто боролся с рабовладением, и тогда это стало считаться патриотичным.

Есть два рода патриотизма: монархический патриотизм и республиканский патриотизм. В первом случае монарх и правительство спокойно подсовывают вам свое представление о патриотизме. Во втором — ни правительство, ни даже нация в целом не в праве указывать отдельному гражданину, каким должен быть его патриотизм. Евангелие монархического патриотизма гласит: «Мой король всегда прав!» Мы рабски скопировали его, лишь слегка изменив формулировку: «Моя страна! И в правом, и в неправом!»

Мы отбросили прочь наиболее драгоценное право, каким владели, — право отдельного гражданина восстать и против родины, и против знамени, если он (он один!) считает, что родина и знамя выступают в защиту неправого дела. Мы отбросили прочь это право, а с ним вместе и все подлинно достойное, что содержится в этом нелепом, вызывающем хохот слове «Патриотизм».