9 мая 1945 года [Редактировать]

«... на Западе вообще нашей стране отводят второстепенную роль в победе над гитлеровской Германией, присваивая заслугу победы почти полностью (по крайней мере — в главном) себе. Конечно, страны Запада внесли свой вклад в победу над Германией, они помогли нашей стране выстоять и разгромить агрессора. Но ведь они это сделали не из любви к русскому коммунизму. Они вели борьбу против нашей страны с первых же дней ее существования в качестве страны строящегося коммунизма. Они приложили титанические усилия к тому, чтобы направить гитлеровскую экспансию на Советский Союз. Стать союзниками Советского Союза их вынудили исторические обстоятельства, включая внутренние конфликты в самом западном мире. Но решающим фактором в том, что они открыли «второй фронт» против Германии, стали победы советской армии, не оставлявшие никакой надежды на Западе на поражение Советского Союза. Более того, тут сыграл роль страх того, что советская армия и без участия западных союзников добьет гитлеровскую Германию и захватит всю Западную Европу. Союзники открыли «второй фронт», спасая самих себя от угрозы победы коммунизма во всей Европе. И надо признать, что основания для этого в те годы были достаточно серьезные. Одним словом, победу в величайшей в истории человечества войне украли у тех, кто на самом деле вынес на себе все тяготы войны, кто понес самые большие потери, кто проявил самое большое терпение и мужество, кто вложил в дело победы самый высокий и гибкий интеллект.

Согласно официальной российской концепции, война 1941 —1945 годов против Германии была освободительной и отечественной, россияне сражались за Родину. Согласен. Но за какую Родину — вот в чем вопрос. В годы войны ни у кого в мире (за редким исключением) не было на этот счет никаких сомнений: подавляющее большинство советских людей сражалось за советскую (подчеркиваю — советскую!) Родину. Ко времени начала войны советский (коммунистический) социальный строй стал для большинства граждан Советского Союза привычным образом жизни. И отделить его от массы населения было просто невозможно практически. Хотели люди этого или нет, любая защита ими себя и своей страны означала защиту нового социального строя. Россия и коммунизм существовали не наряду друг с другом, а в единстве. Подавляющее большинство активно действовавших граждан идентифицировали себя прежде всего как советских людей. Разгром коммунизма в России был для них равносилен разгрому самой России. В ходе войны это чувство укреплялось как один из фундаментальных компонентов практически массовой идеологии. Даже те, кто понимали недостатки советского социального строя и относились к нему критически (порою — даже враждебно), ценили его достижения и понимали, что агрессоры несли угрозу их потери. Так что слово «патриотизм» тут не отражает фактических умонастроений советских людей достаточно адекватно».

Александр Зиновьев — «Моя эпоха: О Великой Отечественной войне 1941-1945 годов».