Октябрьская революция — исторический баланс достижений [Редактировать]

В марте 1919 г. В. И. Ленин опубликовал небольшую заметку по случаю создания Коммунистического интернационала. Там он говорит: «Прочно только то в революции, что завоевано массами пролетариата. Записывать стоит только то, что действительно прочно завоевано»[1]. В числе таких прочных завоеваний он отметил диктатуру пролетариата. Сегодня, спустя сто лет после революции, можно с полным основанием поставить вопрос, какие же из ее свершений оказались прочны, были не только завоеваны и записаны на время, но и выдержали проверку временем?

Спустя сто лет после революции мир все так же далек от всемирной республики Советов, как и до свержения самодержавия в России. Борьба за социализм в конце ХХ века потерпела серьезное историческое поражение, поэтому при поверхностном взгляде на историю Октября кажется, что особых прочных достижений он не оставил, а потому и революция является чем-то случайным и бессмысленным в истории России. Но это не так.

Задумываясь над промежуточными результатами, Ленин уже в ноябре 1921 г. обратил внимание на двойственный характер революции в России. Он опубликовал в «Правде» статью «К четырехлетней годовщине Октябрьской революции».

«Непосредственной и ближайшей задачей революции в России была задача буржуазно-демократическая: свергнуть остатки средневековья, снести их до конца, очистить Россию от этого варварства, от этого позора, от этого величайшего тормоза всякой культуры и всякого прогресса в нашей стране». «Буржуазно-демократическое содержание революции, это значит — очистка социальных отношений (порядков, учреждений) страны от средневековья, от крепостничества, от феодализма», — уточняет он далее. От буржуазно-демократической составляющей коммунисты движутся к собственно социалистической революции, однако «только борьба решит, насколько нам удастся (в последнем счете) продвинуться вперед, какую часть необъятно высокой задачи мы выполним, какую часть наших побед закрепим за собой. Поживем, увидим»[2].

Среди буржуазно-демократических задач российской революции Ленин отмечает ликвидацию монархии и сословного строя, феодального землевладения, изменение общественного положения религии, устранение национального гнета и приниженного положения женщины. Во всех этих вопросах обнаруживается, что достижения революции оказались в основном непоколебимы и пережили Советский Союз.

Октябрьская революция закрепила в России республиканскую форму правления и дала первую в русской истории действующую республиканскую конституцию, принятую в 1918 г. И СССР, и все государства, возникшие после его распада, были и являются республиками. Хотя в некоторых постсоветских государствах популярность монархических идей в последние десятилетия несколько возросла, республиканская форма правления остается незыблемой. Тем самым Россия и другие бывшие союзные республики шагают в ногу с общемировыми тенденциями.

Отсутствие гражданского равноправия и наличие сословных привилегий создавало в дореволюционной России серьезные проблемы в развитии гражданского права, в частности при определении понятия лица. Оно противоречило общим тенденциям эпохи к уравнению правового статуса граждан. Октябрьская революция уничтожила сословия и последовательно провела в законодательстве принцип гражданского равенства. На сегодняшний день даже крайние реакционеры не решаются открыто отрицать принцип равенства граждан перед законом. Иной вопрос, насколько этот принцип соблюдается на практике? Но с этой проблемой сталкиваются и другие капиталистические страны современного мира. Здесь Россия и бывшие союзные республики не представляют чего-то качественно особенного. В них, как и везде в мире, принцип равенства восторжествовал в содержании законодательства. И это тоже заслуга Октября.

С сословным неравенством тесно связан вопрос гражданских прав женщины. Советская власть закрепила законодательно линию, намеченную уже Временным правительством. Она провела через все законодательные акты принцип равноправия женщины и мужчины и предприняла ряд практических шагов для ликвидации фактического неравенства. Женщины стали активно участвовать в общественной жизни, получили полный и равный доступ к образованию, что позволило им на равных войти в сферы деятельности, ранее закрепленные исключительно за мужчинами. Женщина-инженер, женщина-прокурор, женщина-ученый стали вполне обыденными явлениями, в то время как в царской России ничего подобного нельзя было представить. Наконец, освобождение женщины было тесно связано с изменением ее статуса в семье. Новое семейное законодательство Советской власти заложило правовую базу для разрушения патриархальной семьи и выхода женщины из-под вечной опеки мужчины. В первую очередь это было достигнуто за счет введения права на развод. Разумеется, эмансипация женщины — процесс исторически длительный, так как связан с медленным изменением целого комплекса социокультурных норм, однако именно Октябрьская революция создала для этого процесса адекватные правовые формы и тем самым способствовала синхронному движению России с остальным миром. Даже сейчас, когда на бытовом уровне усилился консерватизм и возросла популярность домостроевских идей, базовые принципы положения женщины в обществе никто не решается оспорить публично.

С женским вопросом тесно связан вопрос религии, поскольку церковный брак не допускал развода. Статус религии в обществе был радикально изменен. Религия была отделена от государства и стала частным делом граждан. Тем самым Россия пошла по тому же пути, который проделали западноевропейские капиталистические государства. И по сей день в силе остается принцип отделения религии от государства, хотя из-за растущей клерикализации общества он и нарушается на практике во многих из бывших союзных республик. Для России, имеющей множество религий, принцип отделения религии от государства особенно важен. Его игнорирование способно поставить под угрозу единство страны.

Одна из самых острых проблем в царской России начала XX в. — угнетение национальных меньшинств. Оно тесно переплеталось с религиозным гнетом в условиях государственной религии. Советская власть решила эту проблему, предоставив всем народам России возможность самостоятельно развивать свою культуру и создать любые формы национальной государственности, исходя из их желания. В итоге часть народов России от нее отделилась, а часть образовала свои национальные государства в составе России. Так Россия стала федеративным государством. Наравне с республиканским устройством федерализм — один из двух фундаментальных принципов российской государственности, выдержавший все политические катаклизмы ХХ в. Таким образом, Октябрьская революция заложила форму государственного единства, которая по сей день отражается в официальном названии российского государства. 12 января 2018 г. мы будем отмечать столетие федерализации. Разумеется, в соблюдении прав национальных меньшинств случались серьезные отступления от принципов революции, достаточно вспомнить депортацию крымских татар и других народов. Однако в общем и целом принцип национального равноправия восторжествовал.

В области поземельных отношений нужно рассматривать отдельно как отрицательные, так и положительные аспекты перемен (термины использованы не в этическом, а в философском смысле). Новые формы аграрных отношений, возникшие после революции, не дожили до современности, если не считать отдельных рудиментов вроде моратория на продажу земель сельскохозяйственного назначения, который до сих пор действует на Украине. Однако отрицательная сторона революционных преобразований оказалась на удивление устойчива. Уничтоженные феодальные латифундии ушли в прошлое навсегда, и об их восстановлении речи быть не может.

Менее очевидны, но не менее прочны другие социально-экономические изменения революционной эпохи: идея и практика государственного регулирования экономики, ограничения свободного рынка и частной собственности ради интересов общества, развитие фонда общественного потребления, принцип участия рабочих в управлении предприятиями, идея планирования. Конечно, с тех пор неоднократно менялись формы и цели применения всех этих идей, но сама допустимость и возможность их использования была поставлена на повестку дня именно революцией. Далеко не все из этих идей дожили до наших дней в бывших союзных республиках, но многие из них были усвоены и применены за рубежом, где используются по сей день. Например, производственные советы в Германии, ведущие свое происхождение от фабричных советов 1919 г., созданных под прямым влиянием опыта российских фабзавкомов.

К этой же группе последствий примыкает влияние революции на обществоведение. Она прочно внедрила мысль о возможности целенаправленного воздействия на развитие общества с использованием научных теорий.

Наконец, революция дала мощный импульс развитию трудового права, системы социального страхования и обеспечения. Она ввела отпуска, больничные, коллективные трудовые договоры, пенсионное обеспечение и многие другие блага трудового законодательства, впервые распространив их на всех наемных работников России. В тесной связи с развитием трудового права и рабочего контроля произошел расцвет профсоюзного движения. Плоды этого расцвета мы все воочию видим вокруг себя: именно в годы революции была создана высшая школа профсоюзов, в филиале которой мы с вами сейчас и собрались[3].

Достижения революции, которые пережили последнее столетие, столь многочисленны, что их исчерпывающий список не представляется возможным дать в рамках одного сообщения. В их свете совсем по-другому смотрится вопрос о так называемом примирении, которое проталкивает с недавних пор Российское военно-историческое общество. Это примирение обычно подается как завуалированный призыв к красным признать бессмысленность того, что они делали. Но усилия красных отнюдь не бесплодны, многие из их результатов имеют принципиальную важность. Согласны ли поборники примирения признать этот факт? Если согласны, тогда, видимо, диалог возможен, если же они это отрицают, тогда перед нами просто попытка реакционеров перечеркнуть исторические достижения российского общества, ставшие возможными благодаря революции.

Завершить разговор о делах революционеров столетней давности нужно вопросом: чего же они не смогли сделать? И здесь сразу вспоминается Гегель, который говорил об иронии истории. Суть ее в том, что исторические деятели получают отнюдь не те результаты, к которым они стремились в своей деятельности и на которые рассчитывали. Ленин вновь дает нам возможность тонко почувствовать эту проблему. В уже упомянутой статье к четырехлетию Октябрьской революции он пишет, что большевики

«решали вопросы буржуазно-демократической революции походя, мимоходом, как “побочный продукт” нашей главной и настоящей, пролетарски-революционной, социалистической работы». «Буржуазно-демократические преобразования — говорили мы и доказали делами мы — есть побочный продукт пролетарской, то есть социалистической революции»[4].

Как несложно теперь заметить, этот побочный для большевиков продукт оказался основным историческим достижением революции. А вот того, что было для большевиков существенно, та революция не смогла ни завоевать, ни записать на века. Это идеал общества без эксплуатации, классов и государства, где снято отчуждение рыночных и политических институтов, где царит братство людей и подлинное общественное самоуправление, где творческий труд является основным содержанием человеческой деятельности, источником счастья и радости. Борьба за этот идеал — дело будущих революционеров.

Примечания

• 1. Ленин В. И. Завоеванное и записанное // ПСС. Т. 37. С. 513.
• 2. Ленин В. И. К четырехлетней годовщине Октябрьской революции // ПСС. Т. 44. С. 144, 145.
• 3. Сообщение было сделано на конференции «Экономика, государство и право в Великой Российской революции 1917 года», которая состоялась 28 октября 2017 г. в Институте экономики и права (филиал АТиСО, г. Севастополь).
• 4. Ленин В. И. К четырехлетней годовщине Октябрьской революции // ПСС. Т. 44. С. 147.