Критика права
 Наука о праве начинается там, где кончается юриспруденция 

юридическое образование

Записка, составленная деятелями научных и высших учебных учреждений в январе 1905 г.

К Татьяниному дню: в библиотеке «Критики права» размещена записка, составленная и подписанная в первых числах января 1905 г. представителями научных и высших учебных учреждений Петербурга и других городов, которую предполагалось огласить на несостоявшемся банкете 12 января 1905 г. в честь 150-летия Московского университета (опубликована в газете «Право»). Подписали записку 342 человека, в том числе: членов академии наук — 16, профессоров и адъюнкт-профессоров — 125, доцентов, преподавателей, ассистентов и лаборантов — 201.

Этот документ свидетельствует, с одной стороны, о сущностном сходстве систем образования двух зависимых периферийно-капиталистических обществ — дореволюционной и современной России, с другой — о том, что в дореволюционной России начала XX в. было не в пример больше живых сил, необходимых для осуществления назревших общественных преобразований.

«По самому характеру своего призвания высшая школа должна подготовлять деятелей, сознательно и правдиво относящихся к окружающей действительности; между тем необходимая для осуществления этой ответственной задачи свобода исследования и преподавания настолько отсутствует, что даже чисто ученая и преподавательская деятельность не гарантирована от административных воздействий. (…) Целым рядом распоряжений и мероприятий преподаватели высших школ низводятся на степень чиновников, долженствующих слепо исполнять приказания начальства. При таких условиях неизбежно понижение научного и нравственного уровня профессорской коллегии, неизбежна и та потеря уважения и доверия к учителям, которая является роковою для современной жизни наших высших учебных заведений.

Наш школьный режим представляет собою общественное и государственное зло: попирая авторитет науки и задерживая ее развитие, он вместе с тем оказывается бессильным осуществить великие задачи просвещения и обеспечить народу широкое развитие его духовных сил. Наука может развиваться только там, где она свободна, где она беспрепятственно может освящать самые темные углы человеческой жизни. Где этого нет, там и высшая школа, и средняя, и начальная должны быть признаны безнадежно обреченными на упадок и прозябание.

Угрожающее состояние отечественного просвещения не дозволяет нам оставаться безучастными и вынуждает нас заявить наше глубокое убеждение, что академическая свобода несовместима с современным государственным строем России. Для достижения ее недостаточны частичные поправки существующего порядка, а необходимо полное и коренное его преобразование».

«Закон есть закон»: критический взгляд

В публикуемой заметке недавний выпускник юридического факультета Джошуа Крук (Сиднейский университет, Австралия) тезисно излагает основные идеи своей брошюры «Legal Education, Privatization and the Market: The Decline of Justice, Fairness and Morality in Australian Law Schools» (2016 г.), посвященной критическому анализу системы юридического образования в современной Австралии. Читатели сайта могут заметить, что многие наблюдения Д. Крука перекликаются с идеями Дункана Кеннеди, изложенными в его знаменитой статье «Юридическое образование как подготовка к иерархии», перевод которой опубликован на нашем сайте. Заметка написана специально для «Критики права».

«С учетом сказанного можно понять, что существуют серьезные “рыночные” доводы в пользу кейс-анализа, но это никоим образом не оправдывает отсутствие моральной, политической или иной “внешней” перспективы в учебном плане юридических факультетов. Не озадачиваясь тем, каким образом прецедентное право выводит должное из сущего (воспроизводя таким образом свою логическую несостоятельность), рыночная рациональность всего лишь рассматривает это как полезный навык, которым должны владеть студенты. Как заметила Маргарет Торнтон, другие способы оценивания, такие как “исследовательские эссе с их творческим и критическим потенциалом, не согласуются с рыночной ортодоксией”. Другие виды заданий слишком сложны с точки зрения их оценивания, написания и внедрения. И они могут ставить под сомнение status quo. Главная беда в том, что творческое, подлинно интеллектуальное мышление — как раз такая способность, которая в глазах работодателя обладает сомнительной ценностью, поскольку препятствует формированию у студентов некоторых важных с рыночной точки зрения умений и навыков.

Таким образом, потребности рынка, крупных фирм и юридических факультетов перевешивают нравственный и критический настрой или интеллектуальную проницательность отдельно взятого студента».

Юридическое образование как подготовка к иерархии

Статья Дункана Кеннеди  относится к числу тех текстов, с которых когда-то начиналось движение за критические правовые исследования (КПИ), она неоднократно публиковалась — в полном и сокращенном вариантах, — вызвала множество откликов и до сих пор остается своего рода классикой современной западной критической правовой мысли. «Критика права» представляет перевод версии статьи, опубликованной в первом томе знаменитого «Руководства для критических юристов».

Проблема, которую поднимает Кеннеди, очевидна для многих из тех, у кого есть опыт обучения на юридическом факультете, однако в мейнстримной академической юриспруденции, в том числе постсоветской, ее обсуждение негласно табуировано.

«Говорить, что юридические школы суть заведения политические, значит признавать: наряду с базовыми умениями и навыками там преподаются ложные, абсурдные знания о праве и о том, как оно работает; неверны и абсурдны распространяемые там сведения о природе правовой компетентности и о том, как соответствующие способности распределяются между студентами; ложны, абсурдны представления о жизненных возможностях юриста, которые студенты получают в стенах юридических факультетов. Но вся эта чепуха — с уклоном; это скорее тенденциозный и ангажированный вздор, чем случайная ошибка. Это вздор, который обосновывает естественность, эффективность и справедливость — для юридических фирм, юридической профессии в целом и общества — современных моделей организации юридических услуг, моделей иерархии и доминирования».

Действительно ли необходимы юристы?

В интервью 1987 года Дункан Кеннеди, один из основоположников критических правовых исследований (Critical Legal Studies), доступно рассказывает о сути и целях этого движения, а также о реакции на него со стороны представителей мейнстримной академической юриспруденции.

«Основная идея КПИ состоит в том, что юристы, судьи и преподаватели своими действиями вносят вклад в укрепление несправедливого status quo и поэтому разделяют ответственность за социальную несправедливость в Америке. Обидная, опасная и пугающая мысль. Если вы говорите об этом истеблишменту юридического образования, эти люди начинают на вас злиться, даже если они постоянно твердят о своей приверженности академической свободе. Оказывается, вызов их собственной добродетели приводит их в бешенство — особенно если это такой вызов, на который они не способны ответить».

Письмо студенту о праве

Коренится ли право в психике индивида, в особого рода эмоциональных переживаниях, как то утверждал Лев Петражицкий, или оно имеет другие, более объективные основания? О чем умалчивают адепты оторванной от действительности академической юриспруденции? — читайте об этом в знаменитом «Письме студенту о праве» (1909 г.) Льва Толстого, которое отказывались публиковать дореволюционные российские издания (письмо в 1910 г. впервые появилось в иностранной печати)

«Кант говорил, что болтовня высших учебных заведений есть большей частью соглашение уклоняться от решения трудных вопросов, придавая словам изменчивый смысл. Но мало того, что эта болтовня ученых имеет целью уклонение от решения трудных вопросов, болтовня эта, как это происходит при болтовне о “праве”, имеет часто еще самую определенную безнравственную цель — оправдание существующего зла.

(…) Я ведь сам был юристом и помню, как на втором курсе меня заинтересовала теория права, и я не для экзамена только начал изучать ее, думая, что я найду в ней объяснение того, что мне казалось странным и неясным в устройстве жизни людей. Но помню, что чем более я вникал тогда в смысл теории права, тем все более и более убеждался, что или есть что-то неладное в этой науке, или я не в силах понять ее; проще говоря, я понемногу убеждался, что кто-то из нас двух должен быть очень глуп: или Неволин, автор энциклопедии права, которую я изучал, или я, лишенный способности понять всю мудрость этой науки. Мне было тогда 18 лет, и я не мог не признать того, что глуп я, и потому решил, что занятия юриспруденцией свыше моих умственных способностей, и оставил эти занятия».